Михаил Ляхович, ОСНОВНОЙ ИНСТРУМЕНТ ГОМЕОПАТА.

      Что же является главным в гомеопатической практике, есть ли нечто такое, без чего эта практика невозможна? Книги? Но в России гомеопаты много лет эффективно работали, не имея большинства переведенных первоисточников. Хорошие препараты? Но известно, что врачи получали прекрасные эффекты, используя препараты откровенно слабых аптек. Может быть, манипуляции потенциями и кратностью приема препаратов? Но здесь царит такой разнобой, что любой врач имеет полное моральное право почти в любом случае дать и обосновать назначение препарата в любой потенции и с любой частотой приема. Ну так, что же?
***
      Два наиболее известных лица на ниве обучения московских, да, наверное, и российских гомеопатов на сегодняшний день Дж.Витулкас и Р.Шанкаран. Иногда мы говорим о школе одного или школе другого, сравниваем их, говорим о последователях того или иного, ищем плюсы и минусы школы. Мне кажется, что правильнее было бы сказать, что школа Дж.Витулкаса не более и не менее, как личность Дж.Витулкаса, спроецированная на гомеопатию и помноженная на 40 лет практики. Школа Р.Шанкарана - личность Р.Шанкарана, спроецированная на гомеопатию и помноженная на 25 лет практики. Не более, но и не менее. Именно это и является основным и особенным инструментом любого гомеопата, который развивается, совершенствуется и оттачивается в ежедневном труде, с каждым случаем, каждой удачей или неудачей.
      Именно поэтому, при выборе врача рекомендуют обращать внимание на стаж его гомеопатической деятельности и на отсутствие сопутствующих специальностей. Лишь в этом случае его гомеопатический инструмент будет наиболее совершенным.
      И уже не столь важно, будет этот инструмент подобен хорошему молотку или мощному компьютеру. Каждый из них выполняет свои функции и никогда один не может быть заменён другим.
      Иначе говоря, приходится надеяться, что и здесь по закону подобия к врачу придут пациенты, соответствующие особенностям именно его гомеопатического инструмента. "Пациенты Фрейда видят фрейдистские сновидения, пациенты Юнга - юнгианские". Пациенты Шанкарана подтверждают подходы Шанкарана, пациенты Витулкаса подтверждают подходы Витулкаса. Равно как и пациенты начинающего гомеопата подтверждают его первые младенческие размышления, стимулируют к более активной возне в манеже и к более осмысленной игре с погремушками.
      Хотя с некоей высокой точки зрения тот же Р.Шанкаран такой же младенец в своей деятельности и условием успешности его дальнейшей практики является непрерывное непрекращающееся развитие. Недаром он говорит, что самые большие успехи он имел при назначении новых неиспытанных лекарств, а самые серьезные неудачи - при стереотипных назначениях. Но это его путь и это его гомеопатия. Не менее эффективно иная личность с иной личностной структурой сможет реализовать себя в совершенно ином подходе. Просто это будет уже другой инструмент с иными функциями и задачами.
      Очень интересным был вывод Р.Шанкарана о состоянии и потребностях слушавшей его аудитории летом 2000 г.
      "Вам не хватает двух вещей, - сказал он, - во-первых, знания основ, знания нотной грамоты гомеопатии, и, во-вторых, - что было для многих в какой-то степени откровением, - каждому при обучении необходим какой-то период личного общения с индивидуальным опытным учителем".
      И с этой точки зрения неизбежно встает вопрос об обучении гомеопатии. Как учиться, у кого, как долго, по каким программам. Мне кажется продуктивным провести аналогии между обучением гомеопатии и приемом гомеопатического препарата. Каждого преподавателя гомеопатии с его особенным и уникальным гомеопатическим инструментом можно рассматривать как гомеопатический монопрепарат той или иной потенции. При этом работают все те закономерности, которые описаны в "Органоне". То есть, все параграфы, относящиеся к испытаниям можно отнести и к учебе.
      Ганеманн определяет аккуратно данное при испытании лекарство как благо для здовового испытателя, и множество испытаний разных препаратов, временно выводя организм из равновесия, в конечном счете обогащают и укрепляют его. Но известно, что передозировка препаратов при испытании приводит к тяжелым патогенезам.
      Таким образом, существует риск глубокого обучения у любого преподавателя, ни один из которых, увы, не может быть совершенен, и это есть риск вхождения в глубокий патогенез этого преподавателя, подобно вхождению в патогенез препарата, а любой патогенез есть состояние, чуждое личности и организму.
      И в этом смысле безопасней и спокойней обучение в школе группы преподавателей, которое можно было бы уподобить воздействию комплексного гомеопрепарата, - не столь глубоко и остро, но и не столь рискованно.
      То есть, искусство обучения сродни искусству выбора потенций и кратности приема препаратов в гомеопатии.
      Частота семинаров подобна кратности приема, а их глубина - потенции препарата. Учеба, по сути своей, есть та же информация, что и гомеопатическое лекарство. С теми же возможными первичными обострениями, соматическими и психическими реакциями. Неточный выбор потенции или кратности может приводить к недостаточной эффективности обучения, либо, напротив, к развитию патогенеза. Опытные преподаватели, как правило, владеют этим искусством, и сами интуитивно точно определяют оптимальную кратность и интенсивность своих семинаров, в противном случае риск патогенеза может быть велик.
      Впрочем, часто за них это делают обстоятельства, те же обстоятельства, которые могут помешать пациенту прийти на прием в ненадлежащее время или рассыпать лекарство как раз в тот момент, когда необходимость в нем уже отпала.
      Джереми Шерр на первом своем московском семинаре активно использовал подобные аналогии, (звучало это так - читать Вам на шестерке или на двухсотке?). Аудитория находилась то под воздействием случая, то под воздействием зачитанного патогенеза, причем тягостный и тяжелый германий, явно придавивший аудиторию, Шерр поспешил уравновесить легчайшим гидрогеном.
***
      Каждому гомеопату предстоит создать и развить собственный уникальный гомеопатический инструмент, созвучный его собственной личностной огранизации, и на этом пути есть 3 основных направления - практика, учеба и, наконец, - прувинг, который по сути своей является глубоко специфической гомеопатической учебой.
      Итак, теперь о втором пути развития гомеопатического инструмента - о практике. Здесь можно провести те же аналогии. Врач-гомеопат должен быть полностью открыт к любой информации со стороны пациента (Ганеманн определяет это как "беспристрастный наблюдатель"), то есть - слушать, наблюдать лишь то, что происходит, не выстраивая предварительно никаких концепций.
      Гомеопат никогда заранее не знает, где проскользнет нужный ключ к препарату, поэтому обязан быть чистым белым листом, быть открытым ко всему происходящему, именно поэтому взаимодействие врача и пациента в гомеопатии столь глубоко, и именно поэтому гомеопат "принимает" пациента, так же как пациент принимает лекарство.
       Незамутненное суетой интеллекта воздействие пациента на гомеопата во многом сродни воздействию гомеопатического препарата, иначе говоря прием пациента подобен приему, либо испытанию гомеопатического препарата.
      Мне пришлось общаться со знающим и глубоко сенситивным человеком, не имевшим исходно представления о гомеопатии, он лишь просмотрел карточку с записью случая одной пациентки и несколько встревоженно сказал, что это слишком глубокий контакт, это даже несколько опасно, поскольку при определенной чувствительности можно легко воспринять и воспроизвести ее состояние, включая физические симптомы. Я несколько озадаченно ответил ему, что это, собственно, всего лишь пример ежедневной практики гомеопата.
      Да, гомеопат это делает ежедневно, и не осознавая того получает навыки правильного и безопасного взаимодействия с пацентом, ведь если бы оно не было таковым, гомеопат вскорости бы заболевал.
      Гомеопат фактически ежедневно проводит испытание каждого пациента на себе, и испытание препарата можно уподобить проведению гомеопатического приема, а изучение препарата подобно анализу случая.
      Таким образом, гомеопат на каждом приеме проводит тот или иной прувинг своих пациентов, каждый раз будучи выбиваем из равновесия и вновь возвращаясь к нему, обретая, таким образом, устойчивость, опыт и совершенствуя с каждым новым пациентом свой уникальный гомеопатический инструмент.
      Пациенты для врача, так же как препараты для испытателя, есть самый верный учитель и самый драгоценный багаж. Легко представить, сколь важно разнообразие конституций и патологий, с коими встречается врач, и понятно, сколь опасна может быть узкая специализация в гомеопатии, поскольку она может привести к развитию "патогенеза".
      Неизбежно вступая во взаимодействие с пациентом, врач как бы отзеркаливает его, реагирует на него так, как отреагировал бы на испытываемое лекарство, дает в себе симптомы пациента (которые можно использовать при подборе препарата. На подобный подход обращал внимание своей аудитории Раджан Шанкаран.
       Он описывал случай, когда при опросе пациента был столь заворожен его экспрессией и фантазией, что весь опросный лист заполнил прекрасными и фантастическими узорами, не записав ни одного слова. Препарат, который помог пациенту был анхалониум - пейотль, галлюциноген, используемый американскими индейцами в трансовых техниках. В другом случае - при опросе пациентке он испытывал лишь скуку и ощущение переполнения мочевого пузыря, препарат был кониум. Другой доктор говорил - я притягиваю арсен.
      Иначе говоря, ряд врачей поднимали вопрос о использовании собственных ощущений в период приема, которые могут являться симптомами искомого лекарства. В результате, у опытного гомеопата при длительной практике неосознанно создается библиотечка собственных ощущений, соответствующих тем или иным препаратам. По-видимому, часто выбор препарата у врача с длительной практикой происходит именно на этом уровне, все более точно и все менее рационально. Реперторизация и последующее обоснование назначения часто может быть лишь рационализацией, не имеющей отношения к действительному процессу принятия решения.
      Мне приходилось наблюдать, как после приема того или иного тяжелого в определенном аспекте пациента (тяжелого для врача), следующий пациент был во многом полярен предыдущему и, как бы, антидотировал его, помогая восстановить равновесие врачу.
      Для этого, впрочем, следует быть очень тонким и искушенным наблюдателем, и уметь отличить собственные проекции от истинных симптомов. С точки зрения, опять же, Раджана Шанкарана, подобный подход преждевременен для сегодняшнего уровня развития, во всяком случае, участников его семинара.
      Сама ситуация гомеопатического приема способствует выработке у врача глубоко специфических навыков и свойств, нехарактерных для других медицинских или психологических специальностей. Их тяжело измерить и определить (хотя по-видимому, возможно), это не вполне медицинские навыки, и не вполне психолoгические, так, врач часто сможет обнаружить, что давно и успешно пользуется той или иной методикой психологического, творческого и иного характера, естественно выработанной на стыке его личностных характеристик и его практики.
      Таким образом, врач-гомеопат, по мере своих возможностей, составляет многоуровневое клише пациента, что не делает ни одна из медицинских специальностей, входит во взаимодействие и как бы отзеркаливает пациента, используя собственный организм, собственную психику как инструмент работы.
      В свете вышесказанного, основным качеством уницистской гомеопатии мне видится следующее. Поиск вожделенного единственного similiumа приводит врача к необходимости наиболее глубинного взаимодействия с пациентом, что можно уподобить приему высокопотенциированного препарата. Каждое такое взаимодействие глубоко информативно и обучающе, и количество глубоко исследованных пациентов является безусловным багажом гомеопата. Опять же, поиск единственного препарата, но не группы приблизительных, пусть даже первоначально детский и неадекватный, все же способствует более глубокому познанию препаратов.
      Иначе говоря, даже если излечение пациента комплексным препаратом и оказалось бы реальным, то максимальное развитие самого гомеопатического инструмента, глубинное формирование гомеопата во времени, возможно лишь при постоянной нацеленности на единственный препарат.
      Понятно, что любая стереотипная пропись никогда не даст подобного обучающего и развивающего эффекта и гомеопатический инструмент получится слабым и несовершенным.
      Таким образом, и практика и обучение и прувинги в гомеопатии есть близкие и глубоко взаимосвязанные аспекты формирования гомеопата.
      И несколько слов по поводу самого "инструмента" . Очевидно, в каждом случае он глубоко специфичен. Кто-то вполне может работать на глубоком ощущении физической симптоматики, кто-то - на основании только психических симптомов, музыкальный человек вполне может воспринимать пациента и препарат как гамму звуков и сопоставлять их, художник будет работать в цветовой гамме, лингвист, поэт или иной чувствительный к слову человек сможет ориентироваться на употребление слов, звуков, интонации, физик - сенситив сможет опираться на соотношение спектров вибраций препарата и человека и т.д. И противоречия здесь нет.
      Каждый из них через 20 лет практики будет совершенен, эффективен и неподражаем. И общее во всех случаях лишь одно - каждый из них в процессе добросовестной практики в русле "Органона" в полной мере развил сильные аспекты собственной личности и собственного физиологического устройства. Интересно, что отражения любого из подходов можно найти в реперториумах.
***
      Итак, мы можем учиться у гомеопатических лекарств или у своих пациентов, друг у друга, у книг или у своих учителей, и все это есть различные грани единого гомеопатического образования, подчиняющиеся общим глубинным закономерностям.
      И несколько слов о третьей, традиционной в гомеопатии составляющей части формирования гомеопата, или, по терминологии данного текста, гомеопатического инструмента. Можно сказать, что она не только традиционна, но и необходима, без нее образование и структура гомеопата никогда не приобретет должного совершенства. Это - прувинг. Приходится отметить, что эта обязательная и глубочайшая форма гомеопатической работы еще не получила у нас необходимого развития, и призвать к возобновлению практики гомеопатических испытаний.